Воспоминания Зайцевой Марии Ивановны,
(18 сентября 1926 года рождения)
ЭТО ВСЕ ВСПОМИНАТЬ – ОДНИ СЛЕЗЫ
Родилась я в Башкирии в русской деревне Новотроевка. Когда началась война, мне было 15 лет. В семье нас было четверо детей. Мама умерла, когда мне было 10 лет, а отца, как началась война, забрали на фронт –и больше мы его не видели –он погиб, я в семье осталась старшей.
Мужчин забрали на фронт и всю работу в колхозе надо было выполнять женщинам и детям.
На работу в колхоз я пошла в 1941 году. Было пахали днем и ночью, пока хорошая погода. Ночью иду с фонарем перед трактором а трактор пашет ,чтоб не было огрехов- круг сделаю я, а это более одного километра,потом подружка сменит, а я лягу на землю и отдыхаю – и так до утра.А утром уж трактористка Тоня видит где пахать, одна пашет. Потом, когда Нюра умерла , меня направили сначала прицепщиком, а потом трактористкой. Мне было 16 лет, проработала полгода на тракторе, а потом прислали парнишку. Летом когда убирали хлеб, косили комбайном. Комбайн идет, молотит – а мы вдвоем с подругой держим мешок, как наполнится, кидаем на подводу, которая идет рядом. Хлеб ( пшеницу?) косили лобогрейками, вязали снопы . складывали в копны , потом копны возили и складывали в одонки.( Одонки- снопы складывали колосьями во внутрь, стебли наружу, снопы укладывались по кругу и вверх так, чтоб вода не затекала в дождь) Потом к одонкам лобогрейку подвозили трактором, мужчина стоял посередине сгребал колосья в бункер. А мы с девчонкой стояли по бокам лобогрейки и разрезали острым ножом связла, которыми связывались снопы.Это было тяжело. за день руки не чувствуешь.
Неудобья пахали на быках.Зимой возили сено , солому, мякину. У меня был бык Егорка, никого не слушал, кроме меня, ни кому не давал запрягаться, пока я не запрягу - и всегда норовил быть первым. Если я выеду не первой, он всех обгонит – и идет впереди всех! Однажды подруга стегнула его хворостинкой – бык рванул перевернул мажару и сильно ударил мне по ноге. Нога опухла, появилась рана, нарывы – никакого терпения, так болело. Меня спасла женщина , которая продавала ртуть, дала мне капельку, научила смешать с коровьим масло и смазывать раны, этим я излечилась.Господи, это все вспомнить- одни слезы!
Кроме всего шерсть сдавали и за месяц мне надо было напрясть и связать две пары варежек с двумя пальцами на фронт.С вяжу варежки , оторву полоску бумаги с книжки. Напишу пожелания солдату и адрес свой. Сколько мне приходило треугольничков от фронтовиков!(Ничего не сохранилось.)Старые пишут: « спасибо дочка». Молодые солдаты пишут: « давай переписываться», а у меня бумаги нету. Чтоб переписываться. Другие тоже вязали варежки , носки. Летом было не строго « по варежкам». Какой- то месяц можно было не вязать- было много другой работы.
Жили трудно. Ходили в лаптях. Утром встанешь - надо что- то приготовить… А что? Щи, а еще давали овсяную муку вместе с остюками. Сварим мамалыгу, едим и плюём молотые остюки (остюки – неочищенные зерна овса, шелуха от овса; мамалыга – жидкая водянистая каша ). Голодали. Если убирали пшеницу, рожь – можно было жевать зерна, домой брать нельзя. Колоски,что оставались в поле на морозе, есть нельзя, они становятся ядовитыми. Люди, кто ел- умирали. Если в поле найдём мёрзлую картошку, сварим, смешаем с лебедой- уже еда. Огороды некогда было копать, сажать. Только после войны стала я сеять в огороде гречку, просо, коноплю. Из стеблей конопли делала грубое полотно для хозяйственных нужд, зерна молотили, веяли, сдавали на маслобойку, получали масло.
...Пришел и долгожданный день Победы. В этот день нас с подругой направили копать могилку для ребенка. Моросил дождик. Мы промокли. Замерзли, копать было трудно. А могилу надо было выкопать. Радио не было, тут прискакал на лошади мужчина, кричит: «Победа! Победа!». Мы сначала не поняли ничего. А он кричит: «Бросайте работу! Идите в деревню!» Мы всё равно сначала докопали. Подошли к пруду, вымыли лопаты, сапоги, руки от грязи, умылись. И лишь тогда направились в деревню. И уже там наконец осознали, увидев, как все радуются, что война закончилась.